Лучшее, чему меня научил отец, - это как жить без него

Содержание

• Больше чем провайдер
• Диабет 2 типа берет свое
• Последние недели
• "Он мой папа"

У моего отца была выдающаяся личность. Он был страстным и энергичным, разговаривал руками и смеялся всем телом. Он едва мог сидеть на месте. Он был тем парнем, который вошел в комнату, и все знали, что он там. Он был добрым и заботливым, но часто не подвергался цензуре. Он говорил со всеми и со всеми и оставлял их либо улыбающимися… либо ошеломленными.

В детстве он наполнял наш дом смехом в хорошие и плохие времена. Он говорил глупыми голосами за обеденным столом и в поездках на машине. Он даже оставлял причудливые и веселые сообщения на моей рабочей голосовой почте, когда я впервые получил работу редактора. Хотел бы я послушать их сейчас.

Он был верным и преданным мужем моей матери. Он был невероятно любящим отцом для моего брата, моей сестры и меня. Его любовь к спорту отразилась на всех нас и помогла нам прочно связать нас. Мы могли часами говорить о спорте - результаты, стратегия, тренеры, судьи и все, что между ними. Это неизбежно вело к разговорам о школе, музыке, политике, религии, деньгах и парнях. Мы бросили вызов друг другу с разными точками зрения. Эти разговоры часто заканчивались криками. Он знал, как нажимать мои кнопки, и я быстро научился нажимать его.

Больше чем провайдер

У моего отца не было высшего образования. Он был продавцом (продавал системы бухгалтерского учета, которые сейчас устарели), который обеспечивал моей семье образ жизни среднего класса исключительно за счет комиссии. Это меня до сих пор поражает.

Его работа позволяла ему роскошь гибкого графика, а это означало, что он мог быть рядом после школы и участвовать во всех наших мероприятиях. Поездки на машине на матчи софтбола и баскетбола теперь являются драгоценными воспоминаниями: только мы с папой, занятые разговором или подпевающим его музыку. Я почти уверен, что мы с сестрой были единственными девочками-подростками в 90-х, которые знали каждую песню Rolling Stones на их кассетах с лучшими хитами. «Ты не всегда можешь получить то, что хочешь» до сих пор доходит до меня каждый раз, когда я это слышу.

Лучшее, чему меня научили он и моя мама, - это ценить жизнь и быть благодарными за людей, живущих в ней. Их чувство благодарности - за жизнь и за любовь - было заложено в нас с самого начала. Мой папа иногда рассказывал о том, что его призвали на войну во Вьетнаме, когда ему было чуть больше 20, и ему пришлось оставить свою девушку (мою маму). Он никогда не думал, что вернется домой живым. Ему повезло, что его разместили в Японии в качестве медицинского техника, хотя его работа заключалась в том, чтобы собирать истории болезни для раненых солдат и идентифицировать тех, кто был убит в бою.

Я не понимал, насколько это повлияло на него, до последних нескольких недель его жизни.

Мои родители поженились вскоре после того, как мой отец закончил службу в армии. Спустя примерно 10 лет их брака им снова напомнили, насколько драгоценно было их время вместе, когда моей маме в 35 лет поставили диагноз рака груди 3 стадии. С тремя детьми в возрасте до девяти лет это потрясло их до глубины души. После двойной мастэктомии и лечения моя мама прожила еще 26 лет.

Диабет 2 типа берет свое

Спустя годы, когда моей маме был 61 год, у нее образовались метастазы рака, и она скончалась. Это разбило моему отцу сердце. Он думал, что умрет раньше нее от диабета 2 типа, который у него развился в середине сорока.

За 23 года после диагноза диабет мой отец лечил это заболевание с помощью лекарств и инсулина, но он почти не менял свою диету. У него также развилось высокое кровяное давление, которое часто является результатом неконтролируемого диабета. Диабет медленно сказался на его теле, что привело к диабетической невропатии (которая вызывает повреждение нервов) и диабетической ретинопатии (которая вызывает потерю зрения). Через 10 лет после болезни у него начали отказывать почки.

Через год после потери моей мамы ему сделали четырехкратное шунтирование, и он пережил еще три года. Все это время он проводил четыре часа в день, получая диализ, лечение, необходимое для выживания, когда ваши почки перестают функционировать.

Последние несколько лет жизни моего отца было трудно засвидетельствовать. Самым душераздирающим было то, как угасала часть его блеска и энергии. Я перешел от попыток поспевать за ним в скорости ходьбы по парковкам, чтобы толкать его в инвалидном кресле для любых прогулок, требующих более нескольких шагов.

В течение долгого времени я задавался вопросом, было ли известно все, что мы знаем сегодня о последствиях диабета, когда ему поставили диагноз в 80-х, стал бы он лучше заботиться о себе? Прожил бы он дольше? Возможно нет. Мы с братьями и сестрами изо всех сил пытались уговорить отца изменить его пищевые привычки и больше заниматься спортом, но безуспешно. Оглядываясь назад, это было безнадежное дело. Он прожил всю свою жизнь - и много лет с диабетом - без изменений, так с чего бы ему вдруг начать?

Последние недели

Последние несколько недель его жизни сделали эту правду о нем громкой и ясной для меня. Диабетическая нейропатия в его ногах вызвала такой серьезный ущерб, что его левая нога потребовала ампутации. Я помню, что он посмотрел на меня и сказал: «Нет, Кэт. Не позволяй им это делать. Вероятность выздоровления с 12-процентной вероятностью - это большая проблема ».

Но если бы мы отказались от операции, он испытал бы гораздо больше боли в оставшиеся дни своей жизни. Мы не могли этого допустить. И все же меня до сих пор не дает покоя тот факт, что он потерял ногу только для того, чтобы прожить еще несколько недель.

Перед операцией он повернулся ко мне и сказал: «Если я не выберусь отсюда, не переживай, малыш. Знаете, это часть жизни. Жизнь продолжается."

Я хотел крикнуть: «Это сборище Б.С.».

После ампутации мой отец провел неделю в больнице, выздоравливая, но он так и не поправился настолько, чтобы его отправили домой. Его перевели в учреждение паллиативной помощи. Его дни там были тяжелыми. В конечном итоге у него образовалась тяжелая рана на спине, которая была инфицирована MRSA. И, несмотря на ухудшение состояния, он продолжал получать диализ в течение нескольких дней.

В то время он часто воспитывал «бедных мальчиков, которые потеряли конечности и живут в Наме». Он также рассказывал о том, как ему повезло, что он встретил мою маму, и что ему «не терпелось увидеть ее снова». Иногда сквозь него просвечивало самое лучшее, и он заставлял меня смеяться в пол, как будто все было хорошо.

"Он мой папа"

За несколько дней до смерти отца его врачи посоветовали прекратить диализ «гуманно». Мы согласились, хотя это означало бы конец его жизни. Мой папа тоже. Зная, что он близок к смерти, мы с братьями и сестрами изо всех сил старались говорить правильные вещи и следить за тем, чтобы медицинский персонал делал все возможное, чтобы ему было комфортно.

«Можем ли мы снова переложить его в кровать? Можешь принести ему еще воды? Можем ли мы дать ему еще обезболивающее? " мы бы спросили. Я помню, как ассистент медсестры остановил меня в коридоре возле комнаты моего отца, чтобы сказать: «Я могу сказать, что ты его очень сильно любишь».

"Да. Он мой папа.

Но с тех пор его ответ остался со мной. «Я знаю, что он твой отец. Но я могу сказать, что он для вас особенный человек. Я начал рыдать.

Я действительно не знала, как я буду жить без отца. В некотором смысле его смерть вернула боль от потери моей мамы и заставила меня осознать, что они оба ушли, что ни один из них не дожил до 60 лет. Ни один из них не смог бы помочь мне в отцовстве. Никто из них по-настоящему не знал моих детей.

Но мой отец, верный своей природе, высказал некоторую перспективу.

За несколько дней до его смерти я постоянно спрашивал его, нужно ли ему что-нибудь и все ли с ним в порядке. Он прервал меня и сказал: «Слушай. С тобой, твоей сестрой и твоим братом все будет в порядке, верно?

Он повторил вопрос несколько раз с выражением отчаяния на лице. В тот момент я понял, что неудобство и столкновение со смертью его не заботило. Больше всего его пугало то, что он оставил своих детей - даже если мы были взрослыми - без родителей, которые бы за ними присматривали.

Внезапно я понял, что больше всего он нуждался не в том, чтобы я убедился, что ему удобно, а в том, чтобы убедить его, что после его ухода мы будем жить как обычно. Что мы не позволим его смерти помешать нам жить полноценной жизнью. Что, несмотря на жизненные трудности, будь то война, болезнь или утрата, мы будем следовать его примеру и примеру нашей мамы и продолжать заботиться о наших детях, насколько это умеем. Что мы будем благодарны за жизнь и любовь. Что мы найдем юмор во всех ситуациях, даже в самых мрачных. Что мы будем бороться через всю жизнь B.S. все вместе.

Именно тогда я решил отказаться от вопроса «Ты в порядке?» поговорить, и набрался храбрости сказать: «Да, папа. У нас все будет хорошо ».

Когда на его лице появилось умиротворенное выражение, я продолжил: «Ты научил нас, как быть. Теперь нормально отпустить ".

Кэти Кассата - писатель-фрилансер, которая пишет о здоровье, психическом здоровье и поведении человека для различных публикаций и веб-сайтов. Она регулярно пишет статьи о Healthline, Everyday Health и The Fix. Просмотрите ее портфолио с рассказами и подпишитесь на нее в Twitter на @Cassatastyle.